Latsis.name

Парижские картинки

Август 2013

Почти полночь. Летний дождь. Я без зонтика. Роскошные Елисейские поля. Платановая аллея. В воздухе - аромат парфюма и мокрой земли. У  меня в пакете - розовое вино из Прованса, козий сыр, паштет и бутылочка "Евьена". Джентельменский набор нашего человека в Париже. Справа - Эйфелевая башня. Впереди - Триумфальная арка. Обе в огнях...

Вполне французское завершение моего первого дня в Париже.

А начался день (и это не трудно догадаться) с Эйфеловой башни, эффект появления которой был поистине ошеломительным. Выйдя из метро на станции Трокадеро, мы на несколько минут задержались у выхода. А потом просто свернули за угол и увидели ее. Вдруг. На фоне ярко-голубого неба, во всей своей глянцевой красоте.

Ключевое слово "вдруг", так как заранее нас никто не предупреждал, в какой именно момент это случится. Правда, через пару минут, оглядевшись,  я уже не трезвую голову изучала обстановку.  И она мне как-то не очень. Все выглядело, как аттракцион (хотя, чего я ожидала?!). Тысячи туристов щелкают фотоаппаратами, а также "клювами", запихивая туда сладкую вату, мороженое, метровые багеты-бутерброды. Какая-то блондинка в поисках нового ракурса улеглась посреди трассы с бешеным движением, и это выглядело... так по-французски… Только позже я поняла, что так поступают не только блондинки.

Десятки афропарижан снуют туда-сюда с подвесками, на которых болтаются миллионы эйфелевых башенок за 1 евро.  Торговцев время от времени гоняют люди в форме. И со стороны это выглядит как забава. Однажды я наблюдала такую картину: толпа со звенящими игрушками мчится через парк Тюильри, а следом за ней на велосипедах, весело так, не напрягаясь, несется отряд полицейских, на ходу обмениваясь шутками друг с другом по поводу происходящего. И за всей этой картиной, попивая вино из графинчиков, наблюдают сотни и сотни парижан, уютно расположившихся за столиками  в многочисленных кафешках парка, а также на стульчиках в тени деревьев или вокруг фонтанов.

Кстати, о стульчиках... Они непринужденно разбросаны по всему парку. И не только в Тюильри, но и в Люксембургском саду. Стульчики достаточно тяжелые, так что запросто их не утащишь, да и зачем это французам, ценящим не просто комфорт, а комфорт уместный. Стульчики в парках - уместны. Это отличная идея сделать зоны отдыха по-домашнему уютными. И это так просто, органично (в том смысле, что отлично вписывается в пейзаж) и так... логично.

Париж - это калейдоскоп. Каждый раз рассматривая его с одной и той же точки, картинка будет разной.  И не факт, что, если она понравилась в прошлый раз, на этот понравится тоже.  Этот город богат на достопримечательности, но воспринимать их вне контекста кипящей вокруг жизни, сложно, да и не нужно. Здесь все происходит на фоне архитектурных реликвий, а не наоборот. Возможно, именно поэтому многочисленные кафе и ресторанчики, хаотично рассеянные по всему  Парижу, особо не заморачиваются на внутреннее оформление. Зачем?! Если лучшего декора, чем, например Нотр Дам де Пари, не придумаешь. Более того, весь  Париж -  это одна общая декорация для всех парижских бистро. Кстати, столики придорожных заведений расположены, как правило,  лицом к сцене того самого театра, который Мопассан называл Жизнью. Так что пить кофе или вино, одновременно наблюдая за происходящим и проходящими мимо - это вовсе не означает "пялиться". Это означает "созерцать".

Париж - это лавка древностей. Наверное, нет больших фетишистов, чем парижане. Такого количества старинных книг, журналов, газет, открыток, афиш, с небрежным изяществом расставленных и развешенных вдоль набережной Сены, мне лично видеть не приходилось.   Я молчу про Блошиный рынок. Это - особая тема.

Представьте себе уютный квартальчик торговых лавок и лавчонок, больше похожих на комнаты какого-нибудь жилого старого дома. Причем, во многих комнатах по-домашнему играет радио и вкусно пахнет свежим супом.  

Сразу вспомнился бабушкин старый дом, в котором все: от комода до дверной ручки, напоминает о времени, в котором она жила. Удивительно, но все эти предметы ( ложки-вилки-чашки-супницы, кофейники, пуговицы,  канделябры, куклы, саквояжи, ключики-замочки, часики-будильнички, чемоданчики, шляпки, пледы, браслетики-сережки-колечки-цепочки, сумочки-брелочки......) - все это вызывает намного больший интерес, чем экспонаты, например, Лувра. Нет-нет, Лувр впечатляет. Очень. Я бы сказала сбивает с ног своей пафосностью и величием. Но все-таки за живое трогает все это барахлишко из Блошиного.

Кстати, о Лувре.

 Времени хватило только на то, чтобы увидеть как в нем все фантастически устроено. Все эти ноу-хау-эскалаторы, тематические кафе, сувенирные лавки а ля Лувр в миниатюре... Ну и, разумеется на то, чтобы посмотреть на нее. Ну на Мону Лизу. И она мне показалось именно такой, как о ней говорят. Хрупкой, трогательной. И улыбка у нее действительно та самая - загадочно снисходительная, что особенно ощущается на фоне суетящейся вокруг нее толпы.

Сена. Желтая вода. Но парижане ее с такой любовью обсели на своих стульчиках, шезлонгах, креселках, а беленькие чистенькие кораблики так аппетитно по ней плавают, что кажется она другой просто быть не может. Так бывает, когда явно видишь в человеке какое-нибудь уродство, но он так его  преподносит, что ловишь себя на абсурдном желании иметь такое же.

Французы, в принципе, мастаки превращать уродливое в особый шик. И это получается  у них непринужденно и  легко. Равно как и соединять противоположное: старину и авангард. Так в ослепительно красивом  Версале посреди ровненькой зеленой лужайки можно увидеть дерево... вверх корнями.

Или на кладбище Пер Ля Шез среди всей этой скульптурной готики и барокко на глаза вдруг попадается надгробная скульптура в виде стульчика, стоящего на одной ножке. Кошмар, конечно, но такой забавный. При этом подобные авангардные штуки-дрюки они делают с озорством, с эдаким "труляля", поэтому все это выглядит очень мило.

Версаль. Это мое детство. И, думаю, не только мое. Сколько раз летом у бабушки в деревне после просмотра в местном клубе очередного приключения об Анжелике, накинув на плечи длинный предлинный плед,  я представляла себя легендарной Маркизой, прогуливавшейся в роскошных садах Версаля. И вот очутившись здесь и прошерстив все, что было можно, глядя на всю эту ослепительную красоту, я не переставала со сладкой грустью вспоминать бабушкины бузок, вишни, яблони,  цветущую картошку - мой "Версаль", сам красивый сад на земле.

Фонтаны Версаля совершенны. Правда, когда спят. Но стоит им ожить, как все эти божественные скульптуры становятся невыносимыми из-за едкого запаха бьющей из них гнилой воды. Вряд ли и в этом случае так было задумано, но в этом запахе разложения, исходящего от идеальной красоты, мне виделось что-то экзистенциальное, а значит вполне... объяснимое.

Я захлебнулась Парижем. Все-таки нельзя его вот так сразу, пусть даже за неделю, взять и увидеть. Это нужно делать постепенно. Как пить вино. Этот город очарователен и ужасен одновременно. Он многолик и не похож ни на один из уже увиденных мною. Только сейчас, отдалившись от него, приходит то самое послевкусие, по которому я всегда определяю качество приключения в другую страну. Надо признать - оно фантастическое. В какой-то момент Париж  мне отчаянно напомнил  сыр с плесенью - он также отвратительно вкусен. Думаю, что теперь я понимаю, почему одни страшно разочаровываются в нем, а другие буквально умирают от восхищения. Погрузившись в этот город меня также кидало от одного чувства к другому. Наслаждение от прогулки по ночному Монмартру, от всех этих изящных улочек, маленьких богемных кафе, от вида на Париж у подножия храма "Святого сердца" сменялось почти животным страхом, когда после этого спускалась  в метро и сталкивалась нос к носу с "парижанами", больше на поминающими жителей какого-нибудь Гарлема.

Париж ужасно, просто ужасно шумный. Гул от нег до сих пор стоит в ушах. Особенно это ощущается, когда покидаешь бесшумный Лейпциг или когда въезжаешь в уравновешенную Прагу. Но в этом шуме - прелесть Парижа. Сама жизнь, так сказать. Кипящая, бурлящая. Здесь никто не цыкнет на тебя, как в Германии и никто удивленно не посмотрит, как  в Чехии, если вдруг тебе захочется петь, или танцевать или просто кричать. В Париже выражать эмоции громко – это нормально. Здесь, как нигде, понимают, что человек - не робот. И что нет ничего удивительного в том, что вот сейчас  он  смеется, а через минуту – плачет.
Да на здоровье! Главное, все это делать с аппетитом.

Париж – наверное единственная столица в Европе, где все вокруг напоминает  огромный морской курорт, но без моря. По какой бы парижской "рю" ты не шел, тебе все время мерещится, что вот сейчас ты непременно выйдешь к морю. И в этой ускользающей мечте, в осуществимость которой не перестаешь верить, - тоже весь Париж.  Вот она великая сила пиара.

 В Париже очень много фриков - той особой категории городских психов, мимо которых сложно пройти просто так. Не открыв рот. Они обращают на себя внимание, причем кажется, что делают это намеренно. Вспоминаю немолодую негритянку в розовых лосинах на самокате в метро, белого полного мсье,  подстригающего ногти в переполненном вагоне, его дислексийную подругу с сомнамбулическим выражением лица читающего потрепанную книгу, патлатого мужчину, похожего на Пеьра Ришара, слоняющегося от мусорного бака к скамейке туда и обратно и что-то им толкующего... . Но мне не страшно, не омерзительно - мне забавно. Ощущение, что я в фильме Кустурицы. Особенно интересна реакция окружающих: типа ничего особенного не происходит. Ну подкатывает к вам тетя за 50 на самокате, ну беседует со скамейкой человек, ну подстригает чудак над вашей головой ногти. Ничего удивительного, ведь ты в Париже, детка… 

Наталья Бужинецкая,

август 2013 г. Париж